26 июля 1924 года британский офицер санитарной службы доктор Томас Ганн, увлекавшийся археологией, поведал на страницах издания Illustrated London News об удивительном открытии в британских колониях, сделанном вместе с археологом и путешественником Фредериком Альбертом Митчелл-Хеджесом.

Ф. А. Митчелл-Хеджес отбывает в Центральную Америку на раскопки затерянного города Лубаантун 6-го января 1926 года.

Фредерик Митчелл-Хеджес, эксцентричный англичанин, был любителем острых ощущений и приключений, путешествовал по всему свету, несколько раз сколачивал состояние и снова терял его. В Канаде Митчелл-Хеджес встретил Анну, десятилетнюю сироту, и удочерил её. Он был одержим идеей найти исчезнувший древний город Атлантов, который по его предположению, некогда находился у побережья Гондураса.

Доктор Томас Ганн вместе с Митчелл-Хеджесом исследовал непроходимые джунгли и наткнулся на развалины многочисленных каменных построек. Так, в 1924 году во влажных тропических джунглях полуострова Юкатан (в то время – Британский Гондурас, ныне – Белиз) начались работы по расчистке древнего города, по необъяснимой причине покинутого индейцами майя около 810 года новой эры.

Древние руины едва угадывались среди зарослей. Огромные площади, нехватка специальной техники и рабочих рук вынудили руководство экспедиции просто выжечь тридцать три гектара джунглей. Когда город открылся археологам, даже руины производили величественное впечатление – каменные развалины пирамиды, городских стен и огромный амфитеатр на тысячи зрителей. Лубаантун («Город упавших камней») – так назвал это древнее поселение Митчелл-Хеджес.

Прошло три года, и в очередную экспедицию в Лубаантун поехала подросшая дочь Митчелл-Хеджеса – Анна. В апреле 1927 года, в день, когда ей исполнилось 17 лет, Анна разгребала камни на участке, определённом археологами как алтарь храма, и выкопала себе удивительный подарок ко дню рождения – полированный хрустальный череп с поблёскивающими глазницами. У черепа не хватало нижней челюсти, но девушка всё равно была в восторге. «Я откопала череп под алтарем, - вспоминает Анна. – А примерно через три месяца на расстоянии 7,5 метра от места первой находки нашли недостающую нижнюю челюсть».

«Череп из Лубаантуна» оказался идеально выполненной копией черепа в натуральную величину, высеченной из цельного кристалла кварца. Череп весит 5 кг 190 г, приблизительно 12,7 см высотой и шириной, и 18 см длиной. Если не учитывать незначительные неточности в скулах, то это – анатомически правильная, точная копия человеческого черепа.

Внутри кварца видны дефекты: примеси, прожилки, пузырьки и мелкие полости, заполненные водой. Просто чудо, что череп тысячу раз не треснул и что ни один из дефектов структуры не вылез на поверхность, - она совершенно гладкая.

Как-то вечером Анна положила свою находку рядом с постелью и ей приснился странный сон, запомнившийся девушке до мельчайших подробностей. Поначалу она не связала сновидения с черепом, но они продолжали сниться Анне каждый раз, когда хрустальный череп находился рядом с её изголовьем. И каждый раз это были новые подробности жизни индейцев тысячелетия назад, в том числе и ранее не известные учёным. Когда череп на ночь убирали подальше, сны прекращались, но как только находка возвращалась к изголовью, Анна снова слышала разговоры индейцев, наблюдала за их повседневной жизнью, за ритуалами жертвоприношений.

Анна держала у себя череп до 1944 года, а затем его хранителями стали Фрэнсис и Мэйбл Дорланды, известные американские эксперты произведений искусства и реставраторы. Дорланды исследовали находку с 1964 по 1970 год. Они выяснили, что конструкция черепа так уравновешена относительно центра тяжести, что даже от легчайшего дуновения ветерка нижняя челюсть пятикилограммового черепа приходит в движение.

Исследователи сделали несколько гипсовых копий черепа и огромное количество фотоснимков с использованием микроскопа и специальных насадок. Фрэнсиса Дорланда поразило, что на идеально отполированном хрустале даже под микроскопом не было видно следов обработки. Он отзывался о хрустальном черепе очень эмоционально, словно это не был просто обработанный кристалл кварца: «Если исключить участие сверхъестественных сил, ремесленникам майя пришлось бы полировать свой хрустальный череп вручную. Сотни лет, какие бы изменения ни происходили за это время в общественных условиях и религии, ремесленники продолжали бы свой немыслимый труд. Мы с трудом можем вообразить, чтобы работа над одной вещью передавалась из поколения в поколение в течение многих веков».

Однажды вечером Дорланд закончил работу слишком поздно и банк, где хранился череп, уже закрылся. Дорланд взял череп к себе домой и поставил у камина. Так он заметил, как свет от огня преломляется в глазницах черепа, и осознал, что череп мог быть изготовлен для создания неких оптических эффектов. Той же ночью Фрэнсис и Мэйбл Дорланды проснулись от непонятно откуда исходившего рычания и рёва ягуаров – священных животных древних майя.

Чтобы придать кристаллу кварца форму человеческого черепа, с соблюдением всех анатомических подробностей, потребовалось бы семь миллионов рабочих часов. Это соответствует 800 годам круглосуточной работы. Если предположить, что череп полировали по 12 часов в день, работа растянулась бы на 1600 лет! Цифра казалась немыслимой, поэтому Дорланды решили обратиться за консультацией в знаменитую фирму «Хьюлетт-Паккард», специализировавшуюся в то время на выпуске кварцевых генераторов и считавшуюся наиболее авторитетной по экспертизе кварцев.

Результаты исследования, проведенного в 1964 году в лаборатории фирмы «Хьюлетт-Паккард» оказались не менее поразительными: «Череп был изготовлен задолго до появления первых цивилизаций в этой части Америки. Загадкой оказалось место изготовления черепа: ни в Мексике, ни во всей Центральной Америке нет ни одного месторождения горного хрусталя; единственным его источником могли быть только кварцевые жилы в Калифорнии. При этом «допотопный» череп изготовлен из цельного кристалла. Причем вопреки всем известным законам физики».

Один из лучших экспертов «Хьюлетт-Паккард» инженер Л. Барре сказал: «Мы изучали череп по трём оптическим осям и обнаружили, что он состоит из трёх-четырёх сростков... Анализируя сростки, мы обнаружили, что череп вырезан из одного куска хрусталя вместе с нижней челюстью. По шкале Мооса горный хрусталь имеет высокую твёрдость, равную семи (уступая лишь топазу, корунду и алмазу), и его ничем, кроме алмаза, резать невозможно.

Но древние как-то сумели обработать его. И не только сам череп – они вырезали из этого же куска нижнюю челюсть и шарниры, на которых она подвешена. При такой твёрдости материала это более чем загадочно, и вот почему: в кристаллах, если они состоят более чем из одного сростка, имеются внутренние напряжения. Когда вы нажимаете на кристалл головкой резца, то из-за напряжения он может расколоться на куски... Но кто-то изготовил этот череп из одного куска хрусталя настолько осторожно, как будто вообще не притрагивался к нему в процессе резки. Мы также обнаружили некий вид призмы, вырезанной в задней части черепа, у его основания, так что любой луч света, входящий в глазницы, отражается в них. Загляните в его глазницы, и вы сможете увидеть в них всю комнату».

Профессионалы из «Хьюлетт-Паккарда» остались в недоумении: «Эта проклятая штуковина просто не должна существовать. Те, кто её сотворил, не имеют ни малейшего представления о кристаллографии и волоконной оптике. Они совершенно игнорировали оси симметрии, и эта штука неминуемо должна была развалиться при первичной обработке. Почему этого не случилось, представить невозможно».

Специалисты «Хьюлетт-Паккарда» пришли к выводу, что без применения новейшей техники, вручную, череп нужно было бы шлифовать непрерывно в течение 300 лет.

«Можно себе представить, какой эффект создавал висящий в полутьме над алтарём череп со сверкающими глазницами, двигающий челюстью, изрекающий повеления богов, - писал Фрэнсис Дорланд. - Тем более, когда в нём можно увидеть любые предметы реальной действительности – лица людей, горы, зверей, плоды собственного воображения в переливчатой игре туманных пятен... Я сам наблюдал эффект, который оказывает этот череп из кварца на впечатлительных людей. У одних учащается пульс, другие испытывают жажду или ощущают различные запахи, некоторые засыпают. Жрецы, которые умело пользовались этими эффектами, могли прослыть действительно всемогущими».

Дорланды изучали череп, открытый Митчелл-Хеджесами, на протяжении 6 лет, затем сочли воздействие черепа на сознание «ошеломляющим» и «сверхъестественным» и вернули череп госпоже Митчелл-Хеджес. Но и Анна пришла к выводу, что череп обладает слишком большой силой, чтобы находиться в чьей-то личной собственности и, в начале 1960-х годов, череп перешёл Музею американских индейцев в Нью-Йорке. В 1970 году Анна призналась: «Иногда я искренне жалею, что не исполнила пожелание моего отца – он хотел, чтобы я положила череп ему в гроб. Это было бы, вероятно, самым подходящим местом для такой странной вещи, ведь в чужих руках она начнет творить зло».

Анна Митчелл-Хеджес изучала археологическую находку, пытаясь узнать что-нибудь новое о народности майя, которые появились в Юкатане в 300 году до новой эры. (причём неизвестно, откуда они прибыли) и таинственно исчезли через 1000 лет. Согласно версии Анны, череп служил передатчиком древних знаний от уходящего поколения жрецов к более молодому. Во время священной церемонии старый жрец и его преемник одновременно клали руки на хрустальный череп так, чтобы информация, хранящаяся в разуме старого жреца, смогла переместиться в разум его преемника. Нечто вроде сложного программного обеспечения, чтобы передать на манер компьютерной связи триллионы байтов.

Фрэнсис Дорланд опубликовал результаты своих исследований в 1992 году. По его мнению, длина волны (радио), которую мы знаем, представляет только 2% от того, что человек может уловить. А кристалл кварца из-за своей структуры способен увеличивать этот диапазон и передавать электромагнитные вибрации, обращаясь к бессознательному, чтобы собирать и перерабатывать информацию. Некоторые учёные полагают, что древние использовали черепа в лечебных и психотерапевтических целях. Возможно, впрочем, что жрецы майя использовали череп во время ритуальных церемоний, когда призматические «глаза» фокусировали солнечные лучи, вызывая появление из раскрытых челюстей сакрального языка пламени.

Один из наиболее авторитетных исследователей хрустальных черепов, Фрэнк Джозеф, заинтересовался: а был ли «прототип» у черепа Митчелл-Хеджесов и как выглядел бы обладатель этого черепа? Для чистоты эксперимента это задание поручили двум независимым группам: нью-йоркской полицейской лаборатории, специализирующейся на реконструкции лиц по черепам, и группе экстрасенсов, которые подключились к черепу в состоянии транса. И те и другие независимо друг от друга заявили, что прототипом хрустального черепа был череп молодой девушки. Портреты, полученные обеими группами, оказались весьма схожими.

Череп Митчелл-Хеджесов был с самого начала не похож на другие древние предметы и вызывал у археологов подозрения, что заботливый отец подложил в развалины красивую безделушку в качестве подарка ко дню рождения дочери. Например, по сведениям Британского музея, Фредерик Митчелл-Хеджес купил череп за 400 фунтов стерлингов на аукционе Сотбис в Лондоне и застраховал лишь в 1943 году. Выставил череп антиквар Сидни Берни и, позднее Митчелл-Хеджес объяснял что, дескать, в своё время брал деньги в долг у Берни, а хрустальный череп отдавал в залог.

Скептиков удивляет отсутствие каких-либо фотографий из экспедиции в Белизе или документации о страховке до 1943 года. На деле, до сих пор неясно, была ли вообще экспедиция, и кто мог владеть черепом до Митчелл-Хеджесов.

Рассказывают, что в 1920-е годы в городе Лубаантун работал английский археолог Мервин. И его навестил путешественник Митчелл-Хеджес, который незадолго до этого объявил, что открыл следы Атлантиды в Никарагуа. Хеджес побродил в развалинах несколько дней, а затем опубликовал статью в «Лондон Ньюс», где заявил, что открыл новый таинственный город майя, не упомянув при этом Мервина.

По утверждению профессора Р. Дистельбергера из Музея истории искусства в Вене, проведшего исследования в 1982 году, череп Митчелл-Хеджеса является подделкой, хотя и изготовленной с высочайшим мастерством, какого никогда не достигали даже флорентийские ремесленники, превзошедшие в искусстве обработки хрусталя всех своих европейских коллег.

Анна Митчелл-Хеджес умерла 4-го ноября 2007 года в возрасте 100 лет, оставаясь до конца на удивление бодрой и в ясном разуме. Возможно, такое долгожительство – заслуга древней безделушки, так часто лежавшей у её подушки и нашёптывавшей Анне удивительные сны…